В 1809 г. в деревне Домкино произошли события, благодаря которым сельцо Кузнецово уже с первой половины XIX в. получило широкую известность. В 1809 г. в дер. Домкино была построена небольшая фарфоро-фаянсовая фабрика, которая в 1826 г. была перенесена в сельцо Кузнецово. Именно эта небольшая фабрика является прародителем Кузнецовского, а впоследствии Конаковского фаянсового завода слава о котором гремела по всему миру почти 200 лет. В августе 1809 года выходец из Богемии аптекарь Фридрих Бриннер и бывшие работники расположенного неподалёку фарфорового завода Гарднера богемец Кобоцки и саксонец Рейнер, имея определённые познания в фарфоро-фаянсовом деле, решили открыть своё предприятие. С этой целью они в Корчевском уезде Тверской губернии у помещика Ф.Л. Карабанова купили возле деревни Домкино 200 десятин леса и арендовали этот участок на 20 лет. «Предприятие обещало быть прибыльным. Россия вступала в эпоху капитализма. Развивались товарно-денежные отношения, в связи с накоплением денежных капиталов резко увеличивался спрос на предметы роскоши, в том числе на фарфоро-фаянсовые изделия. Возрастание спроса было также обусловлено ростом населения, усилением внешнеторговых связей».
Бриннер и его компаньоны приступили к строительству фаянсового предприятия – одного из первых в России предприятий такого рода. «Однако, нехватка средств и опыта организации привели к тому, что предприятие сразу же стало испытывать трудности. Опасаясь полного банкротства, Бриннер в июне 1810 года продал своё предприятие выходцу из Лифляндии (Прибалтика) провизору Андрею Яковлевичу Ауэрбаху».
А.Я. Ауэрбах был неплохим организатором производства. Хотя несколько преувеличенно, но с достаточными основаниями он писал о своей фабрике:
«Я … владею оною токмо 8 месяцев и уже посредством познаний, трудолюбивых стараний и пожертвований достиг до такой совершенной выделки фаянса, каковой, по признанию всякого, никогда до сего времени в нашем отечестве не бывало».
Производство заметно расширилось. «Если в 1812 году рабочих на фабрике было 15 человек, то в 1813-1814 гг. – уже 83 человека». «В 1811 г. было выработано фаянса примерно на 3 000 рублей, в 1812 г. – на 16 728 рублей, в 1813 г. – почти на 23 000 рублей, в 1814 г. – на 32 000 рублей, в 1815 г. – более чем на 81 00 рублей, а количество рабочих увеличилось до 119 человек.
К концу первого десятилетия деятельности завод Ауэрбаха представлял собой крупное по тем временам предприятие. Об этом свидетельствует опись имущества сделанная в связи с оформлением залога под государственную ссуду. На заводе у него было 4 горна, из них один двухэтажный, отстраивающийся, и «18 в новом доме комнат для краски посуды». В трёх домах находились машины, в двух из них было по
«10 пар камней диких с катками, окованные железными обручами,* для молотия мази* и глазури, и веретено железное», в третьем доме – 8 пар таких жерновов. В сарае было установлено «большое колесо по обе стороны толчеи* с 4-мя при каждой пестами».
Во флигеле, называемом «цедильной для приготовления мази», стояли 2 печи «для сушки мази, составляемой к деланию посуд», 6 ящиков, «один чан и 10 деревянных лопаток для мешания составляемой мази»
В одном из точильных* корпусов располагалось 14 станков, «машина для делания ручек к посуде» и 3 машины «для обтачивания посуды». В этом же здании располагались хоры*, 3200 досок* «для поклажи деланной посуды». 11 ящиков и 2 стола «для лепки посуды». В другом точильном здании находилось 3 печи и 4 станка «со столами для делания посуды», посредине хоры и 240 досок для посуды.
В трёх комнатах живописного отделения, или, как его тогда называли «красильной», стояли 3 станка, 9 столов, 4 скамейки и 32 стула. Судя по этим цифрам, живописцев было около 40 человек.
Интересно в описании горнового хозяйства упоминание о 4 горнах, печах для «расплавки глазури», «растопления краски» и «обжигания лебастра в котлах», печах «для обжигания бронзовой посуды» и двух печей «для обжигания писаной посуды».Всего … фабрика состояла из 33 огромных деревянных корпусов «для разных мастерских с машинами, инструментами и прочими». Учитывая, что Ауэрбах, возводя и расширяя свой завод, имел образцом Гарднеровский завод потому, что он был сравнительно недалеко и что у начала строительства стоял Гарднеровский специалист И. Рейнер, можно предоставить размеры заводских корпусов, описания которых приводятся в «Фарфоре Вербилок» (стр. 250 Приложение № 3):
«Для приготовления всяких материалов связь*, в которой 4 светлицы, оное длиной 13, шириной 5 саженей.14 светлиц, коих работают всякую посуду, длиной 32 ½ на 7 ½ саженей. Связь хоромного строения…, где лежит наделанная посуда, длиной 27, шириной семь с половиной саженей. Связь, где делают гончарную работу, длиною на 15 ½ и поперёк 3 сажени…Две светлицы, где сделаны два горна, длиной семнадцать, поперёк пять саженей. Светлица в ней один горн длиной пять сажень».
Приведённые описания позволяют не только представить размеры предприятия, но и дают характеристику технологии производства, насыщения его технологическими машинами и технологическими печами, в которых природная энергия топлива преобразует материал, превращая простую смесь глины, кварца и полевого шпата в фаянс, т.е. коренным образом изменяя свойства материала (один из основных признаков рабочих машин) и степени разделения труда, определяемой этими рабочими технологическими машинами. По числу работающих, которых было около 12 человек, Аурбаховская фабрика была одной из крупнейших в России того времени. На 16 фаянсовых заводах, как показывают «статистические ведомости состояния Российских мануфактур» за 1818 год, было 728 рабочих (Н.В. Чёрный «Фарфор Вербилок», стр. 252). Иными словами на Ауэрбаховской фабрике было сосредоточено 16 % рабочей силы фаянсовых производств России того времени. В этот период не только увеличивался количественный выпуск изделий, но и велось совершенствование технологии, внедрялись более совершенные методы декорирования. По примеру Киево-Межигорского завода в 1818 – 20 годах осваивается техника печатания рисунков. Вырабатывается характерный для Аурбаховского завода легкий растительный орнамент, написанный свободными кистевыми мазками от руки. Впоследствии такая роспись изделий стала традиционной.
Г.В.Лубов